на самую первую страницу Главная Карта сайта Археология Руси Древнерусский язык Мифология сказок

 


ИНТЕРНЕТ:

    Проектирование


КОНТАКТЫ:
послать SMS на сотовый,
через любую почтовую программу   
написать письмо 
визитка, доступная на всех просторах интернета, включая  WAP-протокол: 
http://wap.copi.ru/6667 Internet-визитка
®
рекомендуется в браузере включить JavaScript


РЕКЛАМА:

Существовало ли германское племя Русь?

отрывок из книги Сергея Парамонова (Лесного) "Откуда ты, Русь?"


изм. от 10.01.2013 г - ()

Если на западе когда-либо существовало германское племя Русь, то мы, естественно, должны найти данные о нем в западноевропейских источниках. Ни Плиний, ни Тацит, ни Птолемей не упоминают никакого племени Русь на материке Европы. Историк середины VI века Йордан, перечислял племена, живущие в его время в Скандинавии (их насчитывалось там 27), племени Русь среди них не называет. Древненемецкие хроники, захватывающие по крайней мере 100 лет до времени "призвания варягов", т. е. до второй половины IX века, и несколько дальнейших веков, также ничего не говорят о германском племени Русь. А между тем оно должно было где-то жить, занимать определенную область, с кем-то воевать, входить в самые разнообразные политические, торговые, религиозные и иные отношения, оставить след в истории. Если о Руси на востоке во второй половине IX века мы знаем очень мало, то о Руси этого времени на западе не могли не сохраниться сведения, ибо речь не о чем-то малом, незначительном, а о целом племени, которое создается веками и состоит из многих тысяч людей. Племя, сыгравшее такую огромную роль в судьбах всей Европы, не могло оказаться без истории. Забыться могло лишь племя, стертое в исторической борьбе, но не возглавившее в IX веке одно из самых крупных государств Европы. Ведь речь идет не о коротком эпизоде в несколько лет, а об эпохе в сотни лет, если верить норманистам.

Странное дело: о германской Руси ни до Рюрика, ни в его эпоху, ни, наконец, вплоть до смерти (1054 г.) Ярослава Мудрого во всей западноевропейской литературе нет ни одного упоминания. Ни единого. Все, что известно там, основано на данных, взятых из русских источников. После же Ярослава Мудрого варяги совершенно сходят с поля зрения истории. Это - факт крупнейшего значения, на который до сих пор не обратили должного внимания. Не могло же быть, что в вековых сношениях Востока с Западом Восток, менее культурно развитый, кое-что сохранил в памяти, а Запад, с его многовековой культурой, - решительно ничего.

Не следует упускать из виду, что потеря хроник, исторических актов и т. д. еще не означает потери прошлого: существуют еще родовая память, народная память, наконец, исторические легенды. Если на востоке Европы вокняжилась династия Рюрика, то этот факт касается не только его, но и всего его рода. Род это помнит, им гордится и, при случае, этим пользуется, т. е. предъявляет свои права на престолонаследие и т. д. В смутные времена (а их на Руси было немало) всегда имеется борьба партий, выдвигающих разных кандидатов. В этих случаях всякие младшие и боковые линии династии выдвигают своих представителей. Всякие восстания, смуты и прочее обычно связаны с такими претендентами. Но вот замечательный факт: за всю историю Руси ни разу ни один кандидат боковой линии германской Руси не предъявлял своих прав на власть в Руси.

Обычно такие претенденты появляются на сцену при поддержке государств, подданными которых они являются. Ни прогнанные варяги, ни родственники Рюрика на западе ни разу не выступали со своими правами во время войн Новгорода со шведами и вообще "варягами". И в дальнейшем Русь при заключении различных договоров, когда всплывают вековые претензии и контрпретензии, с подобными заявлениями прав не встречалась. Это показывает, что на Западе не было никого, кто мог бы подобные права предъявить, у династии Рюрика связи с Западом не было.

Единственным источником Запада, сохранившим память о древних сношениях с Русью, являются скандинавские саги, но в них нет ни малейшего упоминания о германской Руси. Более того: в них нет ни слова о руководящей роли варягов на Руси. Всюду они выставлены как простые наемники, живущие на жалованье по контракту и совершенно изолированные от населения. В этих сагах, заключающих в себе много элементов настоящей сказочности, можно было ожидать возвеличения варягов, этого же нет. Об Эймунде, добившемся, согласно саге, княжения в Полоцке, сказано, что он получил это место с "соизволения Ярослава и Ингигерды". Иначе говоря, он был простым ставленником Ярослава, который сегодня княжит, а завтра его нет.

В общем сказать, западный мир о германской Руси не имеет никаких данных. То же самое относится и к восточному миру, т. е. к арабским и персидским писателям. Если мы проанализируем их данные, то увидим, что арабский мир никаких норманов или германцев на востоке Европы не знал. И это понятно: Скандинавия была для арабов "терра инкогнита", отделенная тысячами километров малоизвестных и труднопроходимых дорог. Арабский мир не мог не знать о существовании на востоке Европы норманов - действительном, а не мнимом, сейчас предполагаемом. Ведь хазары были соседями руссов и вообще славян восточной Европы. Причем в самой Хазарии жило очень много руссов. Не могли восточные писатели не знать и торговцев-норманов, существуй они в действительности. Но о них нет решительно никаких упоминаний. Наоборот, Хордадбег (заметьте, в 40-х годах IХ века, т. е. до Рюрика) говорит: "Что же касается пути купцов Руси, а они принадлежат к славянам" и т. д. Иначе выражаясь, имя "Русь" для купцов Восточной Европы было известно еще до Рюрика, и эти русские купцы были славянами.

Надо иметь в виду, что представления историков о торговле в Древней Руси совершенно не соответствуют действительности. Вся внутренняя торговля в Восточной Европе осуществлялась самими восточнославянскими племенами. И лишь на рубежах купцы славян сталкивались с иностранными. Те иностранные купцы транзитной торговлей не занимались и не могли заниматься в силу состояния тогдашних путей. Древняя Русь была непроницаема для торговли иностранных купцов.

Арабы знали и различали только "руссов" и "славян", представителей двух крупных восточнославянских государств. Вместе с тем им было ведомо, что эти народы - одного корня. Хордадбег прямо и недвусмысленно говорит, что "царь славян называется княдз или канназ" и что "купцы руссов принадлежат к славянам". Аль-Джай-гани подмечает, что "руссы состоят из трех родов: 1) из руссов (...), 2) из славян (...) и 3) артанцев". То же повторяют Ибн-Хаукаль и Идриси.

Под "руссами" они разумели граждан Киевской Руси, где имя Русь употреблялось задолго до появления Рюрика, а под "славянами" - граждан Новгородской Руси, которые называли себя "словенами". Государство "словен", или Новгород, арабы именовали "Славония". Если взять это за основание, все высказывания восточных писателей оказываются ясными и точными, не вызывающими никаких недоумении. Никаких германцев-норманов арабы не знали. Они знали только представителей двух славянских государств. Если путаница и была, то она и понятна, и легко объяснима: у одних писателей руссы включают себя в славян, у других славяне себя - в руссов. Это объясняется тем, что политически то "славяне" (Новгород) верховодили над "Русью", то "руссы" - над "Славонией". Этнически это был один народ, а политически - два.

Ознакомимся с описанием одежды, обычаев, образа жизни у руссов и славян - и мы увидим, что они были почти одинаковы. А главное - совершенно отличны от обычаев германских племен.

Вся ошибка прежних комментаторов заключалась в том, что они приняли как символ веры, что руссы - это германцы. Между тем религия, обычаи, весь уклад жизни восточных славян были совершенно иными, чем у германцев. Наконец, не поняли, что физически германцы не могли торговать, идучи из Скандинавии в Каспийское море: не существовало такого товара, который мог окупиться на тысячеверстном пути.

Что касается Византии, то и она познакомилась с настоящими варягами-германцами значительно позже, через посредство Руси, пропускавшей в Византию отряды варягов, которые ехали наниматься на службу в Царьград.

Из всего вышесказанного вытекает, что ни один западный источник не знает германской Руси. Не имея исторических данных, норманисты старались найти подтверждение своим идеям в... филологии. Указывали, например, на существование области Рослаген в Швеции и видели в этом имени намек на существование там германской Руси. Как оказалось же, имя это вошло в употребление в Швеции лишь с XIV века, не говоря уже о том, что корень искомого слова не "рос", а "рус", ибо "Россия" - это грецизированная форма исходного корня "рус". Далее. В том, что финны называли шведов "руотси", узрели доказательство того, что германское племя Русь передало свое название северным славянам, - предположение, поражающее своей нелогичностью. Во-первых, "Русь" и "руотси" не одно и то же. Тождественность их надо еще доказать. Во-вторых, похожие названия - еще не доказательство их тождественности. Существовало, например, государство франков, но это не значит, что это были французы. В-третьих, шведы сами себя "руотси" не называли и не могли передать своего прозвища, ибо его не употребляли. В- четвертых, финны отлично знали разницу между шведами и славянами. И называли последних и называют доныне "венаа".

Как могут существовать подобные "аргументы" в XX веке в научном обиходе, понять невозможно. Все эти и подобные им филологические "доказательства" - плод нелепейших фантазий, позорящих и филологическую, и историческую науку. Поэтому от рассмотрения их мы отказываемся. Подобные попытки не могут скрыть главного: источники Запада не знают германской Руси совершенно, и это понятно, ибо германская Русь никогда не существовала.

Зато западноевропейские источники сохранили множество сведений о существовании на Западе славянского племени Русь. Это племя располагалось там до 1168 года, когда оно окончательно было покорено германцами, исчезло с поля истории и было забыто.

Вместе с тем русская летопись в 1113 году знала о существовании в юго-западном углу Прибалтики среди других варягов и племени Русь. И, чтобы не дать подумать, что речь идет о варягах-германцах, добавила: "к Руси". Что именно эта Русь была славянами, мы узнаем из "Жития" епископа Отгона Бамбергского, первокрестителя поморских славян.

Два обстоятельства позволили имени западной Руси скоро там утратиться: 1) уничтожение самостоятельности племени, подчинение его германцам и 2) существование других названий, употребляемых в отношении их. Особенно важную роль играло имя "руги". Это очень древнее имя: уже Тацит в 98 году нашей эры упоминает его, и именно в этом углу Прибалтики. Современный остров Рюген на самом деле называется "Ругин", ибо был населен ругами. Жили руги также на материке поблизости. Что руги и русины одно и то же, показано не только в "Житии" Отгона Бамбергского, но и косвенно очень древними немецкими хрониками. Они, например, называют княгиню Ольгу не "регина руссорум", а "регина ругорум". В славянстве же княгини Ольги сомневаться не приходится, принимая во внимание в особенности недавно найденный отчет легата, присутствовавшего в 957 году в Царьграде на приеме княгини византийским императором. Там прямо сказано, что она "из славянского племени кривичей".

Другим синонимом древних руссов был "русины". Русские летописи, говоря о людях, называли их "русин", "русины", а землю их - "земля Руська". В латинской транскрипции писалось это - "рутены", что удержалось в немецком языке до настоящего времени. На этом языке жители Карпат - славяне - называются "рутены". А язык их - "рутениш".

Славянство ругов не подвергается никакому сомнению, если принять во внимание Адама Бременского, Титмара, Гельмольда, Саксона Грамматика и др. В древних немецких хрониках, актах, письмах мы нередко встречаемся с именами "руззи", "руцци", "рустици" и т. д. Все они касаются славянского племени руссов, ибо свидетельство этого (прямое или косвенное) всегда имеется рядом - в текстах.

Таким образом, вековая загадка разъясняется просто и исчерпывающе: посланцы новгородских и других северных племен были направлены к варяжскому племени Русь, жившему в западном углу Прибалтики. Эти варяги были славянами. За князем этих славян была замужем дочь новгородского князя Гостомысла - Умила. За ее сыновьями, чтобы возобновить угасшую по мужской линии династию Гостомысла, и явились посланцы. Это племя Русь иначе называлось еще ругами. В конце XII века руги были покорены германцами, и имя "руги" (а равно и "рутены" или "русины") совершенно исчезло с поля истории и было забыто. Столетиями позже придумали германское племя Русь, чтобы как-то понять слова летописца и удовлетворить шовинистические чувства немецких ученых, призванных создавать русскую науку.

Однако ж истину не спрячешь: на Западе остались следы "призвания варягов", но они были потеряны. В 1956 году пишущий эти строки обратил внимание в газетной статье, а затем, в 1957 году, в 6-м выпуске "Истории руссов" на неопубликованную находку Ю. П. Миролюбова. Оказывается, имеется книга француза Мармье (X. Мапшег) "Письма о севере", изданная им в 1840 году в Париже, а затем в 1841-м в Брюсселе. Этот французский исследователь, не имеющий, к слову сказать, никакого отношения к спору антинорманистов с норманистами, во время посещения им Мекленбурга, т. е. как раз той области, откуда был призван Рюрик, записал среди песен, легенд, обычаев местного населения также и легенду о призвании на Русь трех сыновей князя славян - ободричей Годлава. Таким образом, еще в 1840 году среди онемеченного населения Мекленбурга легенда о призвании бытовала. Призвание варягов запомнили не только на востоке. Помнили и на западе, откуда вышли.

Конечно, призванные варяги ничего общего со скандинавами не имели. Не были они и германцами. Иначе память о происшествии давно уже была бы официально закреплена. Сохранилась она в завуалированной форме, потому что касалась не победителей, а побежденных.

Существует еще один глухой источник об этом же событии. К сожалению, этой редкой книги автору еще не удалось найти. Но нет сомнения, что она не в единственном экземпляре. Книг должно быть больше. Не находили, потому что не искали.

Из всего вышесказанного вытекает, что роль варягов в истории Руси была совсем другая, чем до сих пор думают. Прежде всего призванные варяги были славянами, явились только три брата со своей дружиной и не могли оказать никакого особого влияния в силу своей малочисленности и национальности: они немедленно растворились в местном восточнославянском море. Варяги же неславяне принимались время от времени на военную службу и также не оказали никакого влияния из-за своей малочисленности, подчиненности и изолированности от населения (им не доверяли и их сторонились).

Чтобы разъяснить все возможные недоумения, остановимся еще на отрывке в "Повести временных лет":

"В лето 6367. Имаху дань варязи из заморья на чюди, и на словенех, на мери и на всех (следует читать "и на веси". - С. Л.), кривичех. А козари имаху на поленех, и на северах, и на вятичех, имаху по беле и веверице от дыма". Так как писали сплошняком, а буквы "и" не употребляли, то сплошняк был разбит неверно - следовало бы: по белей веверице". "Белая веверица", как мы выяснили - это не белка, как думали раньше, а горностай. Цена белки в качестве дани смехотворно низка, соболя же или горностая - нечто весьма существенное. Из отрывка видно, что составитель "Повести" слил в одно совершенно разные действия: выплату дани чужеземцам как на севере, в Новгороде, так и на юге, в Киеве. Нет ни малейшего сомнения, что уплата дани началась не с 6367 года (в переводе на наше исчисление с болгарского - 867 года), а раньше. И не одновременно и на севере, и на юге. Тем более что платили дань совершенно разным народам. Наверное, можно сказать, что и величина дани была неодинакова. Составитель вынужден был начать историю с изгнания варягов, чтобы начать хоть как-то. Поэтому он начал с уплаты дани, чтобы оправдать изгнание варягов. Нет ни малейшего сомнения, что в источнике, которым он пользовался, было сказано о начале Руси гораздо больше. Но это начало не касалось Киевской Руси. А поэтому он его отбросил, скомкавши изложение. Так как несколько ниже в летописи находили: "В лето 6370. Изгнаша варяги за море, и не даша им дани, и почаша сами в собе володети", - то делали вполне логический вывод, что варяги жили, господствовали на Руси и брали дань, а в 870 году их прогнали и дани больше не дали. Однако это противоречит данным Новгородских летописей, согласно которым дань варяги брали еще до Гостомысла и были они в Новгороде короткое время, пока Гостомысл их не выдворил. Историки решили вопрос просто: отбросили данные Новгородских летописей, а между тем и в южных летописях существуют списки, в которых говорится иное. Карамзин приводит такой вариант летописи: "В лето 6368, 6369, 6370, быша Варязи из заморья, и не даша им дани, и почаша сами собе володети". Следовательно, варяги из заморья только приезжали за данью, но дани им не дали и прогнали. Заморские варяги, узнав, что Гостомысл умер, что власти нет, что происходят неурядицы, решили воспользоваться удобным случаем и возобновить получку дани. Но посланцев прогнали. Теперь понятно, почему нет ни слова об изгнании варягов из Руси. Если они были здесь, надо было изгнать их силой из их опорных пунктов.

Необходимо было вооруженное восстание, кровопролитие (и. т. д.), о котором летопись не могла умолчать. Кто-то руководил восстанием. Варяги как-то сопротивлялись и проч. На деле же в летописи - ни слова об этом. Почему? Да потому, что ничего этого не было. Не было кого прогонять из Руси. Варягов прогнал еще Гостомысл. А теперь, после его смерти, выдворили сборщиков дани, явившихся из-за моря погреть руки.

Таким образом, данные и северных, и южных летописей совершенно сходятся и истина восстанавливается.

Слова "и почаша сами в собе володети" вовсе не относятся к варягам (мол, сбросивши их иго, северные руссы стали сами управляться), а к тому, что Гостомысл умер и северные руссы, оставшись без князя, вынуждены были управляться сами. Но так как составитель "Повести" по высказанным выше соображениям Гостомысла выбросил, то слова эти отнесли к варягам, которых уже на Руси давно не было.

На этом мы изложение прямых данных истории закончим. Все они приведены в строгую логическую связь и доказывают, что германская Русь никогда не существовала. А те руссы, которые пришли, были славяне. Так как сторонники норманской теории видят отражение влияния норманов-варягов на Руси буквально во всех областях ее жизни, то мы займемся далее и рассмотрением всех косвенных доказательств норманистов и покажем, что все они - сплошное недоразумение…

Какую роль ни присваивали бы норманам - завоевателей или организаторов и культуртрегеров, мирных поселенцев либо торговцев, - все равно за несколько веков (как принимают норманисты) они не могли оказать существенного влияния на религию руссов. Во всяком случае, должны были остаться какие-то письменные, вещественные или бытовые следы. К этому мы и переходим.

Религия. В истории не известно ни одного факта чтобы кто-то среди руссов исповедовал бы религию Одина, Тора, Фрейи и т. д. Нет ни одного известия, что кто-то из норманов пытался (что так естественно) перевести руссов в свою веру. Нам не известно ни одного столкновения между норманами и руссами на религиозной почве. Нет никаких вещественных следов культа скандинавских богов (надписей, предметов религиозного культа, письмен и т. д.), что при вековом (якобы) пребывании норманов на Руси является совершенно не объяснимым.

Мы знаем, что при заключении договоров с греками руссы клялись славянскими богами - Перуном и Велесом, варяги-христиане в церкви - св. Илией, но ни один не присягал перед ликом скандинавских богов. А между тем ясно, что греки, заключая договор, не могли связать клятвой скандинавов, когда те играли, как принято считать, видную, если даже не руководящую роль в войске руссов. Даже норвежец Олег, первый русский князь в Киеве, прозванный "вещим Олегом", клялся славянскими богами. Значит, он плыл в фарватере славянской стихии. Далее отметим характерную черту клятвенного обряда. Олег и его воины клялись на славянский лад, кладя обнаженный меч на землю. Германские же народы при клятве вонзали меч в землю.

Владимир Великий пришел к власти в Киеве, опираясь главным образом на вывезенное из заморья войско варягов. Под влиянием этого войска богам стали приносить человеческие жертвы, воздвигать кумиры. Но первый кумир, возведенный Владимиром, был не Тор или Один, а Перун, который назывался западными славянами Перкуном. Следовательно, варяги Владимира поклонялись славянским богам.

Могут возразить, что скандинавы не распространяли религии Одина потому, что были христианами. Если мы обратимся к источникам совершенно нейтральным, увидим, что христианство в Скандинавии укрепилось почти на 100 лет позже, чем в Киеве, хотя некоторые скандинавы и были уже христианами. Кроме того, христианство пришло на Русь с юга, православное, а не с севера - католическое. Тенденциозные попытки убедить, что Владимир Великий был католиком, абсолютно лишены каких бы то ни было оснований. Это доказывается и тем, что Владимир причислен к лику святых в православной, а не в католической церкви. Равным образом нельзя видеть в Олафе Тригвиссоне лицо, убедившее Владимира креститься, и уже потому, что сам Тригвиссон крестился на 5 лет позже Владимира, как это видно из англосаксонских хроник.

Довольно многочисленные посольства римских пап на Русь в течение значительного отрезка времени показывают, что папы все время стремились отколоть Русь в сторону Рима. Следовательно, христианство пришло на Русь не через северных варягов-католиков.

Из всего сказанного видно, что норманы-германцы не оказали ни малейшего влияния на религию Руси и нет никаких данных, что они пытались это сделать, - обстоятельство, совершенно не объяснимое норманскои теорией.

Обряд погребения. Не менее показателен также обряд погребения у древних руссов, хотя в деталях он у разных славянских племен и в разные эпохи отличался, все же основная суть его всюду сохранилась - это трупосожжение. Лишь с введением христианства он постепенно прекратился. Арабские писатели оставили нам немало описаний этого обычая. Особенно в связи с тем, что у славян существовал обычай добровольной смерти жены после смерти мужа. Ибн-Даста, писавший между 903 и 912 гг., говорит, что жена кончала с собой петлей. Существовал и другой вариант смерти: в могилу клали живой жену и тела обоих сжигали. Упоминание об этом обычае мы находим и в русских былинах. По Ибн-Фодлану, который был свидетелем этого обычая, убитой и сожженной могла быть и любая женщина, добровольно согласившаяся уйти вместе с покойником в другую жизнь.

Масуди, писавший между 920 и 950 гг., сообщает также о добровольной смерти вдов у славян и руссов, т. е. у новгородцев и киевлян. О том же самом сказал и Мискавейки (ок. 980 г.), описывая события в связи с захватом руссами г. Бердаа в Закавказье. Обычай этот, кстати, засвидетельствован на протяжении многих столетий: для славян Маврикием (VI век), Бонифацием (VIII век), анонимом - персидским географом (982 г.), Дитмаром (XI век) и др. Этот обычай сжигания трупов, а особенно добровольной смерти жены, у германцев совершенно отсутствовал. Во избежание недоразумения здесь уместно сказать, что в так называемой "Германии" не все племена были германцами. Были и славяне, и кельты, и финны, и другие племена. Поэтому обычаи славян нельзя распространять на всех "германцев".

Новейшие исследования (Соловьев, 1956) показали, что у кривичей были "длинные курганы, содержащие останки многих трупосожжений". У вятичей - "курганы с деревянными камерами внутри ограды, также с сожжением умершего, представляющие собой миниатюрные домики мертвых, заключенные в курганную насыпь". У северян были "поля погребальных урн" с прахом от сожжения покойных". "Поля погребений несколько иного типа на Днепре и Припяти принадлежат, вероятно, дреговичам".

Таким образом, в особом типе погребений у восточных славян, совершенно отличном от скандинавского, мы находим свидетельства, не вписывающиеся в норманскую теорию. А то обстоятельство, что скандинавского типа погребений на территории Древней Руси вообще не найдено, совершенно не объяснимо этой теорией.

Законодательство. В Древней Руси оно было оригинальным. И весьма древним. Попытки найти в "Русской Правде" отголоски скандинавских законов бесплодны и необоснованны. Норманист Соловьев, автор многотомной истории России, вынужден был признать, что в законодательстве Древней Руси нет ни малейших следов влияния скандинавов. И это вполне понятно, ибо свод русских законов, "Русская Правда", был написан по крайней мере на 100 лет раньше, чем какой-нибудь скандинавский. А в написанной форме существовал еще в IХ веке - на него ссылается в договоре с греками Олег в самом начале Х века. Если в каких-то местах "Русской Правды" и можно усмотреть некоторые аналогии с законами, существовавшими в Западной Европе, то это вполне понятно: сходные условия существования порождали и сходное законодательство.

Кроме того, не следует забывать, что в IX веке славянство еще прочно сидело на Эльбе и что вся центральная часть Европы была тогда в славянских руках. Есть основания предполагать, что "Салический закон", распространенный на Западе, в значительной мере отражал обычное право славян. В нем даже попадаются славянские слова, взятые из обихода. Следовательно, Русь могла испытывать влияние и других славянских народов, с которыми граничила и находилась в династических, торговых и культурных связях. Скандинавия же оставалась совершенно в стороне.

Надо помнить, что новейшие исследования и данные показывают, что Киевская Русь была только восточной частью племени Русь, сидевшего издревле в Западной Европе, и, естественно, должна была иметь законы и обычаи, общие для всего племени.

Некоторые исследователи до сих пор пытаются увидеть в одном из постановлений "Русской Правды", предоставляющем варягам возможность обходиться в суде меньшим количеством свидетелей, чем руссы, - признак привилегированного положения варягов. Вывод этот совершенно ложен: русский закон вовсе не давал варягам преимущества, он только справедливо сравнивал шансы спорящих сторон. Как мог закон требовать от чужестранца 7 или 12 свидетелей, когда всех-то иноземцев в момент совершения несправедливости было меньше этого числа? Нельзя было ставить на одну доску русина, рожденного здесь и имеющего толпу родных, друзей и знакомых, и чужестранца, которого, конечно, знали меньше и который мог знать весьма ограниченное число людей. Русский закон предоставлял иностранцу в судебном споре равные возможности, и это было справедливо. Ни о каких привилегиях варягам здесь не может быть и речи. Все это касалось всех иностранцев, и если были упомянуты варяги, то только потому, что они были гораздо чаще на Руси, чем другие. Если бы варяги имели какое-то преимущество перед лицом закона, то это было бы непременно отражено и в других статьях, а не только в количестве свидетелей. Предпочтения не могло быть уже и потому, что это было бы против духа самого закона. Будь оно - оно было бы отражено в первую очередь в размере наказания или увечья, причиненного варягу, а этого нет.

Далее. В "Русской Правде" имеются основные черты законодательства, совершенно чуждые скандинавскому. Смертная казнь, как правило, заменялась высоким денежным штрафом. Пытки вообще не применялись.

Береговое право, господствовавшее во всей Западной Европе, согласно которому потерпевшие крушение становились со всем своим имуществом собственностью владельца берега (старавшегося, к слову сказать, подчас ложными сигналами вызвать кораблекрушение), заменялось противоположным: потерпевшим должна была оказываться всякая помощь, имущество их не конфисковалось и т. д.

Дух "Русской Правды" был совершенно иным. Существовали даже статьи о покровительстве в отношении домашних животных (лошадь, вол, собака), до чего законодательство Запада тогда еще не додумалось.

Обнаруживаются подробности, говорящие о том, что "Русская Правда" создалась на юге, а не на севере. Так, мы находим указания на пахоту волами, а не лошадьми; никогда волы в северных странах для пахоты не употреблялись.

Словом, в законодательстве Древней Руси следов скандинавского влияния не находим - обстоятельство, совершенно не объяснимое норманской теорией.

Государственный строй. Согласно норманской теории, Древняя Русь обязана норманам своим государственным строем. Это неверно: Русь еще задолго до появления норманов имела веками установившийся государственный строй. Князь вовсе не был новинкой на Руси. Хордадбег, писавший в 40-х годах IX века, т. е. до Рюрика, сообщает, что "царь у славян и руссов называется княдз".

"И почаша сами в собе володети, и не бе в них правды, и воста род на род, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся. И реша сами в собе: "поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву". Так гласит летопись, и из нее видно, что новгородцы знали, что искали. Не варяги принесли с собой княжеское правление, оно было и до них, только оно из-за смерти Гостомысла прервалось.

Формы общественного сожительства и порядка, методы управления, система народного хозяйства и т. д. - все это не носит никаких следов влияния скандинавов на Древнюю Русь. Веча, князья, бояре, тысяцкие, дружина, смерды, старосты, житии и т. д. - все это и по терминологии, и по своему содержанию и взаимоотношениям совершенно самобытно. Из всех званий имеется только слово "тиун", которое приписывается норманам, однако есть ученые, которые не считают, что это слово германского происхождения (может быть, оно тюркское? - Ред.). Наконец, одно слово не означает еще завоевания Руси норманами, возглавления ими государственности и т. д., и в скандинавских языках есть заимствования из славянских, что тоже вовсе не указывает на завоевание скандинавов славянами.

Система налогов (полюдье, погосты, уроки), таможенные сборы (мыто) и т. д. и терминологически, и по сути отличались от скандинавских. Да и не могли не отличаться, ибо весь строй жизни был иной. Характерной чертой быта Древней Руси было множество городов (их насчитывались сотни), что в первую очередь говорит об оседлости, развитии ремесел. Но эта черта была совершенно чужда Скандинавии, насчитывавшей в те времена всего 7 городов. Кстати, это обстоятельство и давало повод скандинавам называть Русь - "Гардарики", т. е. "страной городов".

Если скандинавы были властителями и организаторами государственной жизни, то как объяснить отсутствие их влияния на государственный строй, борьбы между "варяжской" и "антиваряжской" партиями? Образование таких групп было совершенно естественным явлением, ведь речь шла, как нас убеждают, о веках! Тем не менее за всю историю Древней Руси мы не знаем ни одной попытки свержения варяжской власти, ни одной неурядицы, связанной с тем, что чужие люди, пришельцы, сели на шею. Норманская теория не в состоянии объяснить эти обстоятельства.

Военное дело. Норманцы полагают, что германское племя Русь завоевало славянскую страну, передало нам свое славянское имя. Что скандинавы владычествовали несколько сот лет. Что в их руках была сеть крепостей, из которых они управляли страной. Что скандинавы-военачальники организовали русское войско. Что тысячные отряды скандинавов стерегли Русь. Что они были основой русской военной силы.

Было бы это так - мы непременно нашли бы след огромного влияния скандинавов на военное дело на Руси. Ознакомимся прежде всего с названиями разного рода оружия нападения и защиты. Лук, стрела, туда, сулица, копье, шлем, меч, ножны, шишак, рогатина, секира, топор, тюфяк и т. д. - все названия славянские. Скандинавского ни одного. А между тем было бы естественно организаторам военной силы ввести свое оружие, назвать его по-скандинавски.

И еще. Указанные роды оружия, если они имеют скандинавских аналогов, были представлены в славянской форме: русские стрелы отличались с первого взгляда, то же можно сказать о форме шлемов, щитов и т. д. Лишь меч был общеевропейского (но не специально скандинавского) типа. Как показали остатки мастерских, все оружие делалось на месте, русскими руками. Притом из местных железных руд, что доказано спектроскопическим анализом изделий. Кольчуги же появились на Руси под влиянием Востока. К тому же на 200 лет раньше, чем в Европе. Поэтому-то в XII веке во французской поэме "Рено де Монтобан" говорится о "кольчуге, сделанной в России". Сам тип русских кольчуг отличен от норманского. Даже слово "кольчуга", т. е. "сделанная из колец", славянское. Термин "броня" (от "боронити", т. е. защищать) также русский.

Обратимся теперь к названиям чинов военной иерархии: вой, воевода, старшина, тысяцкий, подвойский, мечник, лучник и т. д. - все славянское, ни одного скандинавского. А когда Русь действительно стала учиться у иностранцев военному искусству в конце XVII века, появились заимствованные: генералы, бригадиры, майоры, лейтенанты, капитаны, адмиралы и т. д.

Далее. Мы не знаем ни одного приема скандинавской стратегии или тактики, которые были бы переняты у скандинавов. Нам известно о строе "клином", "свиньей", но русское военное построение было "тремя полками", с "большим полком" посередине, но это не скандинавский военный строй. Одним словом, какую бы сторону военного дела мы ни взяли, следов, оставленных скандинавами, мы не находим. Объясняется это очень просто: скандинавы бывали на Руси лишь в форме дополнительной военной силы - временной, а не постоянной.

Мореплавание. Скандинавы известны нам как смелые и искусные мореплаватели, открывшие Исландию, Гренландию и северную Америку (еще до Колумба), совершавшие свои набеги даже на Средиземное море и ставшие грозой средней и отчасти южной Европы. Естественно, что, явившись на Русь и овладев ею, они не могли не передать руссам своего искусства мореплавания, ведь с ними они, как думают, нападали на Царьград, Каспийское море и т. д.

Исследование показывает, что термины мореплавания являются исключительно славянскими: лодья, челн, струг, насад, паузок, ключ (уключина), пря (парус), весло, корма, нос, палуба и т. д. Либо греческими: корабль, якорь, шаланда и т. д. Ни одного скандинавского термина мореплавание Древней Руси не усвоило. Единственное слово "шнека", ставшее интернациональным, употребляется еще и до сих пор только в области северных морей. На внутренних же водных путях оно совершенно неизвестно. Как и на Черном, Каспийском морях. Шнека представляет собой особый тип рыболовного морского судна и, благодаря своей специфичности, называется так почти всеми народами, которые со шнеками сталкивались. На Руси такой тип судна не применялся. И сейчас не употребляется. В летописях он упоминается только в рассказах о нападении скандинавов: обычно сообщается, на скольких шнеках скандинавы явились.

Из византийских источников нам ведомо, что руссы плавали в Черном море издревле и что лишь греки и руссы были здесь народами-мореходами. Все остальные избегали моря, будучи преимущественно кочевниками. О хазарах прямо сказано, что плавать по морю они не умеют. Мореходные же таланты руссов были замечены уже давно, и они часто служили в византийском флоте, занимая подчас даже очень высокие должности. Тесная связь руссов с греками на почве мореплавания отражена несколькими греческими словами, перешедшими в русскую мореплавательную терминологию.

Замечательно также то, что до сих пор не найдено остатков ни одного норманского корабля на Руси. Нет в мореплавании руссов отзвуков типичных скандинавских украшений кораблей - драконов, голов чудовищ, дев и т. д., без которых не обходилось ни одно судно викингов (их искусство заставляет до сих пор изумляться - см., например, остатки кораблей в музее в Осло).

Итак, в мореплавании руссы ничего не взяли от скандинавов, и это совершенно не объяснимо норманской теорией.

Торговля. Скандинавы рисовались норманской теорией как предприимчивые торговцы, пересекавшие Русь из Балтики в Черное или Каспийское море, широко используя все внутренние водные пути Руси. Увы, во всех исторических документах (ни на Западе, ни на Руси) нет ни слова о скандинавских купцах в глубине Руси. Если бы все было так, как представлено в норманской версии, то история должна была сохранить случаи убийства, ранения купцов или их ограбления, наложения на них штрафов, кражи у них товаров, хлопот об их освобождении, споров о пошлинах, конкуренции с русскими купцами, о несчастиях с их судами, о волоках их судов по суше и т. д. Обо всем этом решительно ничего не находим.

Допустим, однако, что они торговали. Но не могли они торговать без денег или без товаров. Обязательно остались бы какие-то вещественные следы - деньги или предметы западноевропейского изготовления, подлежащие обмену. Недавняя (1956) работа Янина показывает (она подводит итоги всему, что нам известно о древних русских кладах и находках), что:

а) с наступления IX века и до начала XI (1014 г.) денежной единицей на Руси был арабский дирхэм, т. е. .именно в ту пору, когда принято считать, что скандинавы играли на Руси особенно выдающуюся роль. За все "норманское" время, когда на Руси якобы были скандинавы, в Киеве не найдено ни одного западноевропейского динария. Факт, совершенно не совместимый с норманской теорией;

б) к началу XI века разразился кризис серебра на Востоке, и арабский дирхэм почти исчез из Древней Руси. Весь XI век господствовал западноевропейский динарий, т. е. в эпоху, когда влияние норманов, по утверждению даже самих норманистов, было уже незначительным. После Ярослава Мудрого (ум. в 1054 г.) имя варягов почти исчезает из летописей. Иначе говоря, норманская, вернее европейская, монета появилась на Руси, когда норманов уже не было;

в) дальше (XII век) начался период безмонетного обращения, длившийся несколько столетий.

Могут возразить, что торговля осуществлялась не деньгами, а мехами, которые и были средством обмена. Однако если с арабами торговали на деньги, то почему со скандинавами на меха? И в этом случае факт полного умолчания скандинавских купцов остается необъясненным.

Наконец, и это самое главное, в Древней Руси не найдено предметов западноевропейского происхождения. Напомним, что единичные находки, если изделия действительно западноевропейского происхождения, еще ничего не говорят в пользу норманской теории. Такие предметы могли быть завезены через Галицию или Польшу, куплены русскими купцами за границей - они торговали с Западом: бывали и в Любеке, и в Швеции, и на Готланде. Могли они появиться и как подарки из-за границы, ничего общего со скандинавскими не имеющие.

Подытоживая, следует сказать: ни денег, ни товаров скандинавов не найдено.

Норманисты совершенно не поняли, что скандинавы торговали только с окраинами Руси - Псковом, Новгородом, внутрь же ее они вовсе не проникали. Все соображения норманистов - лишь плод их беспочвенных кабинетных измышлений. Никто из них не подумал, что действительно торговцам-грекам было куда короче, сподручнее, принимая во внимание связи Византии с Русью, торговать хотя бы с Киевом. Даже о них никаких сведений нет: ездили в Византию русские купцы, была торговля и с Херсоном (сухопутная), но ее размеры были невелики, и касалась она главным образом предметов роскоши. Но, повторяем, делали все русские купцы.

Что же касается скандинавов, то прежде всего нечем было торговать в глубине Руси. Скандинавия была издревле бедной страной. И если и могла что-то выбросить на рынок, то именно те товары, которые Русь сама имела в достаточном количестве (меха). Лучшее доказательство бедности страны - то, что скандинавы вынуждены были продавать свою кровь службой у иностранцев в качестве воинов. Не могли скандинавы торговать и чужим товаром, перекупая его или получая в кредит, - для этого надо было быть платежеспособным. Наконец, нужно помнить об опасностях торговли в те времена. Главное же то, что огромные расстояния съедали все выгоды транзитной торговли, даже если бы она была физически осуществимой.

Товаровместимость ладей была ничтожна: дикость путей, огромные расстояния требовали перевозки больших количеств пищи, платья, оружия, инструментов и т. д. Длинные волоки посуху ставили торговцев в полную зависимость от окружающего населения, которое, конечно, всегда было готово погреть руки. Если в древности так сильно грабили своих, то что говорить о чужих?

Можно утверждать с полной ответственностью, что никакой транзитной торговли с Востоком не было.

Торговый путь распадался на участки, где происходила продажа и покупка прибывших товаров. Достоверно известно, что скандинавские купцы до устья Волги не доходили. Да и не могли доходить. Торговля на Руси осуществлялась самими руссами. Сторонникам транзитной норманской торговли стоит лишь взять карандаш в руки и подсчитать, сколько тысяч километров пути и месяцев необходимо для доставки одного килограмма из Швеции хотя бы до средней Волги, чтобы понять, что не существовало в то время товара, который мог бы оправдать свою перевозку экономически.

Иностранные товары (в очень незначительном количестве) непременно проходили через руки русских купцов. Надо помнить к тому же, что правитель каждого государства, через границы которого проходили чужие товары, брал 1/10-1/8 часть их. Границ было множество. В этих условиях из Скандинавии до устья Волги могли доходить лишь жалкие остатки первоначального товара. К тому же водная дорога открывалась лишь в апреле, а в октябре на севере речки уже замерзали.

Неудивительно поэтому, что в первые века истории мы не находим на Руси ни западноевропейских товаров, ни денег, ни, наконец, упоминаний о скандинавских купцах. Нет ни единого отчета хотя бы об одной поездке скандинавского купца на Черное или Каспийское море. Торговлю с заграницей северная Русь осуществляла сама, ездя в Данию, ганзейские города, Готланд и т. д. Южная же Русь торговала с Византией и Востоком через Дон и Волгу.

Ремесла. Замечательные находки археологов в последние десятилетия показали полную ошибочность прежних представлений о слабом развитии ремесел в Древней Руси. Наоборот, все данные говорят о противном: ремесла были высокоразвиты. Недаром старинный византийский трактат о ремеслах отмечает, что Русь в этом отношении занимает одно из первых мест.

Русские металлические изделия благодаря высокому качеству (например, особый тип замка - "русский замок" или русские брони и т. д.) проникали даже в Западную Европу (например, в Чехию, Францию и т. д.), доказывая тем высокое состояние ремесла.

Весьма показательно, что в IX-Х веках все глиняные сосуды в Киеве, Смоленске, Новгороде изготовлялись уже на гончарном круге, что доказывает, с одной стороны, высокую технику гончарного производства, а с другой - существование специализировавшихся ремесленников, т. е. усложнение общественного строя.

В Скандинавии же в это время керамика изготовлялась еще от руки, и гончарный круг распространился там лишь в Х-ХI веках. Причем даже шведские археологи говорят в отношении отдельных находок о славянском влиянии. О влиянии же скандинавской керамики на русскую никто не сообщает. Вообще скандинавское ремесло ограничивалось лишь местным обслуживанием. И следов его влияния на Русь не имеется. В резьбе по дереву, в особенности в черни на серебре. Древняя Русь стояла чрезвычайно высоко.

Строительство. Особенно заслуживающим внимания обстоятельством является отсутствие в Древней Руси каких бы то ни было построек скандинавского типа: нет ни крепостей, ни укреплений, ни храмов, ни вообще сооружений их типа, а между тем тип жилища - одна из самых крепких черт в быте народа. За примерами далеко не ходить: в Венесуэле или Бразилии можно видеть недавно построенные украинские хаты (среди пальм!). Привычка к типу жилья - очень постоянная и характерная черта жизни-всех народов. В Древней же Руси нет не только домов или поселений скандинавского типа, нет даже кладбищ или погребений!

Если скандинавы были ,на Руси и играли видную роль, должны быть остатки их сооружений, храмов и т. п. В действительности ничего нет! И это понятно: скандинавы бывали лишь в качестве временной наемной военной силы, без женщин, стариков и детей. Как следует из саг, они заключали с русскими князьями годовые контракты. И если помощь их оказывалась ненужной, они уезжали в другую страну. Отсюда и отсутствие их вещественных следов.

Замечательно также, что нигде нет ни малейших упоминаний о смешанных браках скандинавов со славянками. Обстоятельство для веков совершенно не объяснимое. Только русские князья, в силу установленного обычая среди монархов всех народов, сочетались браком с иностранками, в том числе и со скандинавками, поддерживая свой династический престиж и международные связи.

Быт. Если мы обратимся к названиям различных орудий в хозяйстве, увидим, что все они (рало, соха, лопата, заступ, вилы, борона, грабли и десятки других) - славянские, а не скандинавские. И не только по названиям, но и по форме.

Далее. Ни в одежде, ни в пище или напитках, ни в утвари, ни в чем ином, что составляет материальную жизнь народа, мы не находим на Руси ничего скандинавского. Если бы скандинавы были и влияли, остался бы какой-нибудь сосуд для еды, особый род одежды или обуви, сорт топора, тип рыболовной сети и т. д., связанные со скандинавами. Ничего этого нет.

Свидетельства арабов вместе с тем говорят, что руссы носили совершенно особую, отличную от западноевропейских народов одежду. Ибн-Даста писал: "... шальвары (т. е. штаны) носят они широкие; сто локтей вдет на каждые. Надевая такие шальвары, собирают они их в сборку у колен, к которым затем и привязывают". Напомним, что широкие штаны были у казаков в северном Причерноморье национальной одеждой еще в конце XIX века.

Денежная система. Многие характерные черты общественной жизни Древней Руси говорят о долгом и самостоятельном развитии. Возьмем систему торговли мехами. Все в этой системе, начиная с названия единиц, величины их и пропорций между ними, - нескандинавское. Названия: куна, резана, ногата, долгея, векша, ушка, мордка, обеушная мордка и т. д. - все без исключения славянские и являются отражением известной части меха и его качества (например, ногата - с ногами и т. д.).

Эта система была основной русской системой торговли. Но выходила и далеко за пределы Руси: на "куны" торговали и в далекой Фрисландии, и в газейских городах, и в Бирке в Швеции, и на острове Готланде. В торговых сношениях Русь навязывала свою систему Западу, а не наоборот.

Существовала еще на Руси весовая система ценных металлов в слитках. Названия ее единиц свои, а не скандинавские: гривна, полтина, рубль и т. д. Что же касается величины гривны, то Русь заимствовала ее из Византии, с востока и запада (в разных формах гривны и ее фракций), но не из Скандинавии. Бедной, отсталой, малокультурной страной была Скандинавия VIII-XII веков.

Когда Русь (с Владимира Великого) стала чеканить свою монету, она подражала византийским образцам. Чеканка монеты в Скандинавии началась на 100 лет позже, чем на Руси. Кроме того, по признанию авторитетов, именно скандинавы подражали (и довольно неумело) русским образцам. Не без значения и то, что первые русские монеты не носят чужих названий, на них было написано: "Владимир, а се его серебро".

Независимость Руси от Скандинавии доказывается также собственными единицами длины, веса, емкости и т. д. Верста, сажень, косая сажень, вершок, локоть были своими мерами и по величине, и по названию. И еще: пуд, фунт, золотник (заимствовано с юга), ведро, четверик, осьмушка, оков (око) и пр. - все это свои названия, хотя материальное значение их не всегда было самостоятельным. Четверик, например, перенят у римлян, золотник - у греков, кое- что - у арабов, но решительно ничего - у скандинавов, ибо тесной связи Руси со Скандинавией не было. А сама Скандинавия много времени представляла собой страну, у которой вообще заимствовать было нечего.

Язык. Вековое владычество скандинавов (по предположениям, конечно) не могло не отразиться на языке руссов. Норманисты сначала утверждали, что влияние это было огромным. Вскоре, однако, выяснилось трудами самих норманистов, что в русский язык вошло всего 16 скандинавских слов. Это количество мизерно по сравнению с несколькими десятками тысяч слов, составляющих русский язык. Казалось бы, одного этого факта было достаточно, чтобы серьезно задуматься над проблемой норманов, но шовинистическое ослепление было настолько велико, что прошли мимо этого основного факта.

Далее. В число этих 16, якобы скандинавских, слов вошли, совершенно очевидно, слова, ничего общего со скандинавскими не имеющие. Например, греческое слово "якорь". Достаточно взглянуть в любой справочник или словарь - и каждый может в этом убедиться. Томсен, в свое время читавший лекции в Лондоне, опускался просто до шарлатанства, утверждая, что слово "стул" взято русскими у скандинавов. И это он говорил в стране, которая тоже имеет слово "стул", не говоря уже о немецком "штуль" и т. д. Очевидно, и эти народы заимствовали упомянутые слова у скандинавов. То же самое касается слова "кнут". Вспомним немецкое "ди кнуте" и т. д. Если эти слова и вошли в русский язык, то заимствованы они не от скандинавов, а от англичан, голландцев, немцев, которые тысячами служили на Руси, и не во времена Рюрика, а много сот лет спустя. Пусть Томсен попробует найти в летописях слово "стул"!

К решению вопроса подходили с беспардонным легкомыслием. Да, в русский язык вошли сотни немецких, французских, английских (и т. д.) слов, не говоря уже о греческом и латинском, но они пришли к нам со времени Петра I. В Древней же Руси они отсутствовали. Более объективный анализ указанных 16 слов показывает, что по крайней мере 13 должны быть решительно отброшены. Что же касается остальных 3 слов, то происхождение их неясно и спорно. А главное - не доказано, что эти слова вошли в русский язык в древности.

Диву даешься, читая, что коренные всеславянские слова - наследие общих с большинством европейцев, предков-арийцев, - объявляются заимствованными, и не от ближайших соседей, а от скандинавов, с которыми никогда не было близких и дружеских отношений.

Подводя итоги, мы должны сказать, что в отношении языка влияние скандинавов равнялось почти нулю.

Письменность. Не менее важное значение имеет тот факт, что в Древней Руси не найдено никаких следов скандинавской письменности: нет ни одного надгробного памятника, мемориального камня, стен замка или церкви, нет ни одного пограничного столба, ни одного сосуда, оружия или металлического изделия с рунической надписью. Все, что мы имеем, - это: 1) руническая надпись на острове Березани около Очакова, написанная в память проезжавшего, заболевшего и умершего варяга, и 2) копье с именем владельца, найденное под Ковелем. В обоих этих случаях надписи найдены только поблизости Древней Руси. В самой же Руси не найдено ни одной рунической надписи. Наконец, ничего не обнаружено латинским или иным алфавитом, но на скандинавских языках, хотя невозможность обойтись без письменности руководящему слою населения совершенно ясна, если в особенности принять во внимание столетия. Однако нет ни строчки и ни слова. Когда эта работа была уже в типографии, нам стало известно, что в 1957 г. была сделана первая попытка расшифровать руническую надпись на палочке, найденной в 1950 г. в Старой Ладоге (см. "Сообщения Гос. Эрмитажа", т. 11, статья В. Адони и Т. Сильман). В 1959 г. была опубликована статья В. И. Равдоникаса и К. Д. Лаушкина "Об открытии в Старой Ладоге рунической надписи на дереве в 1950 г." (см. "Скандинавский сборник", т. 4, Таллинн). Публикация же рун была сделана лишь в 1963 г. (см. Б. А. Рыбаков, "Русская эпиграфика Х-ХIV вв." в сборнике "История, фольклор, искусство славянских народов", М. (доклады советских славистов на 5-м международном слете их).

Эта единичная и единственная находка (опять-таки не в центре Руси, т. е. Киеве или Новгороде) только подтверждает, что рунами на Руси почти не пользовались.

Отметим, с другой стороны, что с 1951 года в Новгороде за время систематических раскопок найдено уже несколько сот грамот, написанных на бересте, и количество их все растет, отысканы грамоты и в Смоленске.

Некоторые грамоты датируются XI веком. Содержание грамот самое житейское: муж, уезжая из дому, забыл взять рубашку, просит жену прислать ему ее; люди кончили пахать, извещают об этом и просят прислать семена; двое спорят о корове; жена осведомляет родных о смерти мужа и т. д.

Берестяные грамоты показывают, что грамотность в Древней Руси была широко распространена, ее знали и мужчины, и женщины, она была обычным явлением тогдашней жизни. А не следует забывать, что в Европе, даже несколько веков спустя, нередко и короли были неграмотны. Лишь наше незнание и предубежденность сделали из наших предков каких-то дикарей. Но самое замечательное - среди сотен этих отрывков обыденной жизни нет ни одной рунической или не на славянском языке. Все надписи по-славянски и славянскими буквами. Где же скандинавские?

Имена древних руссов. Некоторые исследователи пытались найти поддержку норманской теории в том, что имена первых русских князей, как то: Рюрик, Олег, Игорь и т. д., - скандинавские. Здесь они совершили двойную ошибку: во-первых, употребление иностранных имен не доказывает, что они не славяне; во-вторых, есть серьезные основания видеть в указанных именах славянские имена.

В самом деле, большинство из нас носит христианские имена, т. е. по происхождению еврейские, греческие или латинские, но это вовсе не значит, что носители их - евреи, греки или римляне!

До принятия Русью христианства имена не были регламентированы. Называли детей не согласно церковным святцам, а так, как хотели, тем именем, которое почему-то больше нравилось, чаще всего в честь своих наиболее любимых родственников - деда, отца, брата, дяди и т. д. Этот обычай еще долго держался после введения христианства, сотни лет спустя. А языческие имена были в большем употреблении, чем христианские. Даже Владимир Мономах (ум. в 1125 г.) говорил: "Я, при рождении названный Василием, но известный всем под именем Владимира". Даже княгиня Ольга, получившая при крещении имя Елены, вошла в святцы со своим языческим именем.

Так как история сохранила нам имена главным образом князей и их жен, нет ничего удивительного, что среди них могут встречаться и иностранные имена. Мы знаем, что жениться на иностранных княжнах было правилом. Поэтому нередко иностранная княжна входила на Русь со своим иностранным именем, например Ингигерда. Вполне естественно, что она могла назвать своих детей в честь своих иностранных родственников.

Был и другой обычай - переименования жен при женитьбе. Известно, что Олег, женивши Игоря, переименовал ее в Ольгу, а настоящее ее имя было Пробрана.

История отметила случай, когда внучка Владимира Мономаха Ингигерда, имевшая, несомненно, и христианское имя, выйдя замуж за датского короля, назвала своего сына в честь деда Владимиром, в датском произношении - Вольдемаром. С этого времени в Дании на троне появляется имя Вольдемар. Но совершенно ясно, что носили его датчане. Такая перекочевка имен от народа к народу была отмечена еще историком VI века Иорданом.

Норманисты забыли также, что у князей на Руси национальность их жен была разная: были гречанки, польки, венгерки, немки, половчанки, даже англичанки (напр., жена Владимира Мономаха Гита Гаральдовна). И бывало их по нескольку одновременно. Ясно, что дети их хоть и вырастали отчасти под материнским влиянием, но на деле уже были русскими. Такие дети могли, конечно, носить нерусские имена, но были русскими.

Поэтому если русский князь и носил неславянское имя, то это еще не значило, что он не славянин. В каждом отдельном случае надо разобраться обстоятельнее.

Однако (и это самое главное) количество неславянских имен на троне на Руси совершенно ничтожно. Олег был единственным иностранцем на троне с неславянским именем. Но имя его "Хельги" давно уже имело славянский вариант - Олег. На трон же он попал совершенно случайно - по праву родства из-за малолетства Игоря.

Имя Рюрик не может считаться скандинавским, так как оно встречается в чрезвычайно близких вариантах и у других славянских народов: Рюрик - у поляков, Ререк - у чехов, Ререг - у западных славян, где было целое племя ререгов. Наконец, и самое имя Рюрик и в летописях наших имеет варианты: Рурик и даже наш исторический Древний Рюрик назван Ререком. Так как мы знаем, что он был сыном славянского князя, к тому же и мать его была славянкой, мы имеем все основания считать его и его имя славянским. Что же касается скандинавского происхождения, то мы знаем, что оно было там очень редко. Известны всего 2-3 Рюрика, вернее Хрёрека, из чего видно, что славянские варианты ближе, чем скандинавские.

Имя брата Рюрика Синеус - чисто славянское имя, являясь аналогом Белоуса, Черноуса, Мокроуса, Стрижиуса и т. д. И мы знаем отлично, что в древности клички служили именами. Что же касается имени Трувор, то и оно могло быть славянским - Трубор от "трубы", т. е. трубач. Мы, однако, не настаиваем на таком объяснении, ибо одно слово дела не решает. Но мы считаем нужным отметить, что имя Трувор встречается у Саксона Грамматика и что те, кто переводит это имя (коверкая, конечно, слово), совершают грубую ошибку.

Что же касается имени Игорь, то русские источники ясно показывают, что были два похожих имени в употреблении: Ингвар (по-видимому, скандинавское) и Игорь (неизвестного происхождения). Из византийских источников мы знаем, что Игорь по- гречески передавалось как "Ингер", а имя Ингер было хазарским. Мы знаем даже одного знатного Ингера при византийском дворе. Так как Русь была соседкой Хазарии и одно время даже платила ей дань, вполне возможно, что одно из хазарских имен перекочевало и на Русь.

Мы не будем останавливаться на анализе прочих имен русских князей, так как мы это сделали в другом месте, отметим лишь, что все они славянские и были в широком употреблении и у других славян.

До нас дошли также имена некоторых послов и торговцев, представлявших Русь в переговорах с Византией. Анализ имен этих представителей норманистами просто недобросовестен. Уж кажется, чего проще: речь идет о людях, которые говорили о себе: "мы от рода русского", - значит, надо поискать корней и в русском языке (т. е. славянских корней), этого даже и не пытались сделать люди, вовсе не знающие русского языка; до сих пор коверкают имена, приводимые в летописи, так, чтобы получилось что-то похожее на скандинавское. Такие совершенно ясные и несомненные славянские имена, как Войко, Синко, Борич (сын Бориса), Гудый (музыкант), Куцый и т. д., зачислены в скандинавские. Другие имена, как, например, Ятвяг, Искуси и др., не принадлежат ни к скандинавам, ни к славянам, а к тем неславянским племенам, которые были представлены в посольстве Руси (ятвяг, эстонец и т. д.). Даже они сочтены за скандинавские. Более того, о некоторых прямо сказано, что происхождение их неизвестно, однако при подсчете они отнесены к скандинавским. Такие подсчеты можно назвать только шарлатанскими.

Мы не останавливаемся здесь подробно на этом вопросе, потому что говорили в нашей большой работе об этом достаточно. Скажем лишь, что среди послов Руси были и скандинавские (отражающие воевод, бывших на службе у Руси), но число их значительно меньше, чем это принимается норманистами.

Вообще же скандинавские имена в Древней Руси были элементом случайным и совершенно второстепенного характера. Славянские имена подавляли.

Географические названия. Желая доказать владычество норманов в прошлом, некоторые указывают, что в северной России имеется много скандинавских географических названий. К сожалению, нет ни одного, которое было бы мало-мальски приемлемым. Все названия толкуются из скандинавских корней после того, как слово подверглось настоящей вивисекции, т. е. изменено до неузнаваемости.

На деле же все эти названия легко и без всяких изменений объясняются из угро-финских корней, т. е. из корней тех народов, которые издревле жили в этих местах. Норманисты не задают себе самого естественного и элементарного вопроса: если данные географические на звания скандинавские, почему в этих местах не найдено ни одного скандинавского поселения, ни одной скандинавской могилы или вообще чего-то скандинавского происхождения?

Куда делся (и бесследно) этот скандинавский народ, давший географические названия, и как на его месте мог появиться чрезвычайно низкий в культурном отношении народ (водь, ижора, весь, корела и т. д.), дотянувший до конца ХIХ века, по крайней мере, а сильный и культурный скандинавский народ исчез?

Далее. Упускают из виду, что в древности "рубилось" немало новых городов. Были Владимиры, Изяславли, Ярославли, Юрьевы и т. д. Но ни одного Олафова иди Бьернова. А ведь новые города, по убеждению норманистов, создавали скандинавские князья!

Наконец, почему ни в средней, ни в южной Руси нет совершенно "скандинавских" названий? Мы объясняем легко: не было угро-финнов.

Названия днепровских порогов. Единственные (якобы) скандинавские названия видят в названиях днепровских порогов. Бросается в глаза странность: почему скалы на Днепре получили скандинавские названия, а земля вокруг на сотни километров - нет? Такой естественный вопрос даже в голову не приходил норманистам. Естественный вывод один: потому что скандинавы не жили на ней. Значит, скалам могли дать названия лишь приезжие скандинавы. Но и здесь мы наталкиваемся на непреодолимые затруднения: во-первых, по мнению всех авторитетов, в том числе и норманистов, днепровский путь был открыт очень поздно, именно в IX веке, но до пришествия в Киев Олега; во-вторых, как мы уже указывали в пункте о торговле, этот путь использовался только русскими, а не иностранными купцами. Представление, что чужеземцы разгуливали по Древней Руси вдоль и поперек, относится к самым блестящим образцам развесистой клюквы.

Наконец, мы совершенно достоверно знаем, что несколько тысяч варягов, при помощи которых Владимир Великий захватил Киев, вынуждены были выехать из Киева в Царьград, но дороги туда не знали. Они просили Владимира показать им дорогу, т. е. дать проводника. Это было в 980 году, а норманисты утверждают, что варяги так хорошо знали Днепр, что даже дали свои собственные названия порогам! У норманистов с логикой что-то не в порядке.

Вся история со скандинавскими названиями - плод печального недоразумения - удовлетворительного объяснения с точки зрения норманизма до сих пор не получила. Что это так, показывает совершенно объективный факт: до самого последнего времени норманисты продолжают печатать новые и новые работы о названиях днепровских порогов. Это значит, что старые работы их самих не удовлетворяют.

В нашей большой работе мы указали, что все объясняется легко и просто. Днепровские пороги имели двойную систему названий: 1) славянскую (новгородскую) и 2) русскую (киевскую). Никакого национального противопоставления руссов славянам у Константина Багрянородного нет. Есть упоминание двух систем названий, употребляемых теми, кто этим путем пользовался. Что обе системы названий были славянскими, видно из прямого и ясного указания Багрянородного, что 1-й днепровский порог и "по-русски", и "по-славянски" назывался "Не спи". Не может быть, чтобы целая, хотя и короткая, фраза в двух разных языках звучала и значила одинаково. Это может быть только у двух очень близких языков. Далее оказалось, что название 7-го днепровского порога при всем старании из германских корней объяснению не поддается, а из славянских не представляет затруднений (подробности см. в нашей большой работе).

Что же касается пяти остальных названий "по-русски", то исследователи не заметили следующего: 1) все приведенные названия могут быть истолкованы из германских корней лишь с большими натяжками и смысл названия порога часто стоит в противоречии, что говорится далее о свойствах порога; 2) эти трудно понимаемые названия на самом деле являются не славянскими и не скандинавскими, а греческими. Информатор Багрянородного забыл, как они звучат "по-русски" (т. е. по-киевски), но помнил, что они значат по-гречески.

Никакой путаницы не было: и арабы, и греки отлично различали Русь (Киев) и Славонию (Новгород). Путаницу создали норманисты, когда они решили, что Русь - это германцы или, еще точнее, скандинавы. Достаточно понять это - и не нужно портить бумаги новыми работами о днепровских порогах. Пороги были на Руси, путь использовался русскими купцами из Новгорода и Киева (о чем Багрянородный говорит совершенно определенно), и, естественно, они носили и славянские названия. Было лишь две системы названий.

Итак, скандинавских географических названий ни на юге, ни на севере Руси не найдено.

Народный эпос. Одно время среди норманистов господствовало мнение, что Скандинавия повлияла на русский народный эпос. Даже Илью Муромца склонны были рассматривать как славянскую копию скандинавского героя. Упустили самое главное: характер, внутреннее содержание героев русских былин, их нравственный тип. Это не искатели приключений или наживы, как герои саг. Это землепашцы, посвятившие все силы защите родины от внешних врагов и разбойников. Совершенной самобытности богатырей цикла Владимир Красное Солнышко никто из норманистов не заметил, а в этом и была вся суть.

В настоящее время сами норманисты уж не исповедуют этого тезиса. Наоборот, работы Стендер-Петерсена (1934, 1953) убеждают, что источник саг - южного происхождения. Многие сюжеты юга и востока были заимствованы скандинавами во время их службы в Византии и на Руси (отсюда даже упоминание об Илье Муромце) и перелицованы на скандинавский лад (главным образом заменой имен), ставши основой для различных саг. Стендер-Петерсен прямо называет XII век веком обогащения скандинавской культуры сокровищами юга и востока через Русь. Это говорит, напомним, ярый норманист. Таким образом, новейший норманизм видит в Древней Руси передатчика культуры с юга на север и о влиянии скандинавов на русский народный эпос либо молчит, либо ограничивается слабыми, туманными намеками.

Если же мы внимательно изучим русские былины, сказания, песни, сказки, поговорки, прибаутки и т. д., увидим совершенно ясно одно - полную независимость Древней Руси в культуре от Скандинавии. И это понятно: во-первых, между этими народами никогда не было тесного контакта, а во-вторых, культура распространяется сверху вниз, а не снизу вверх. Древняя же Скандинавия была менее культурной, чем Древняя Русь, имевшая связи на протяжении многих веков с Византией и Востоком.

Мы рассмотрели достаточно полно все прямые и косвенные доказательства норманизма. Нигде мы не нашли следов пребывания германской Руси в восточной Европе, все объясняется просто и логически существованием славянской Руси на западе, которая, будучи покорена германцами, была забыта всеми. Поэтому-то и изобрели впоследствии германскую Русь. Однако в недрах истории, как мы видели, имеется много доказательств того, что норманизм - это лишь плод трагического и весьма печального недоразумения.